line.jpg (1029 bytes)high.jpg (1332 bytes) ВЕСТИ С ЮЖНОЙ ГРАНИЦЫ
ПИСЬМО СЕРГЕЮ ПЕРЕСЛЕГИНУ

Уважаемый Сергей Борисович!

Я с большим интересом прочитал Вашу статью “Государство без налогов”. Примите благодарность за глубокий анализ. Однако, на мой взгляд, некоторые положения данной работы требуют уточнения, а Ваше основное предложение – заменить налогообложение эмиссией – вообще не выдерживает критики.

Во-первых, система “прямой налоговой демократии” не только обсуждалась, но даже применялась и до сих пор применяется в Канаде. Краткое упоминание об этом факте можно найти на сайте www.sapov.ru , в предисловии к статье Ганса-Германа Хоппе.

Во-вторых, задавая риторический вопрос “кто считал золотые слитки в Форт Ноксе?”, Вы, очевидно, игнорируете тот факт, что данные о величине золотого запаса США и любой развитой страны регулярно публикуются. Так, по данным Международного Валютного Фонда, в конце 2000 года в упомянутом форте хранилось около 270 миллионов тройских унций золота.

Наконец, главное в том, что Вы существенно недооцениваете риск обвального обесценения необеспеченных денег. Максимальная стабильность валюты достигается при режиме золотого стандарта, когда золотых запасов государства достаточно, чтобы выкупить всю наличную денежную массу по заранее объявленному и всем известному курсу. Если соблюдается пропорция между золотым запасом и денежной массой, никакая паника, никакие психологические факторы не могут опустить стоимость валюты ниже объявленного соотношения.

Если же государство отказывается обменивать бумажные деньги на золото или другой реальный товар, то их стоимость действительно определяется субъективными, психологическими факторами. Необеспеченные деньги имеют ценность только в той степени, в какой мы верим, что их примут в магазине или банке. Для катастрофического падения их стоимости достаточно, чтобы несколько крупных фирм отказались брать их в оплату своей продукции. В условиях открытых границ и свободного перетока капиталов необеспеченные деньги становятся еще более уязвимыми. Так, в 1997-1998 годах несколько международных финансовых корпораций организовали массовый сброс валют ряда стран Юго-Восточной Азии. Результатом стал грандиозный кризис, ударивший не только по финансовому сектору и реальной экономике, но и уничтоживший военно-политический режим Сухарто в Индонезии.

Индонезия, Малайзия и Таиланд имели сбалансированные бюджеты и не вели инфляционной политики расширения денежной массы. Их единственной ошибкой было то, что они не поддерживали достаточных золотовалютных резервов, чтобы в случае массового сброса национальной валюты выкупить все наличные деньги по существующему курсу. Этого, однако, хватило: когда недоверие к индонезийской рупии, таиландскому бату и малайзийскому ринггиту распространилось достаточно широко, их обвал стал неизбежным. На что же может надеяться страна, которая постоянно выпускает необеспеченные деньги?

Необеспеченная валюта живет только до тех пор, пока ей верят. Этот период, впрочем, действительно может растянуться на достаточно долгое время. Можно согласиться, что военная и политическая мощь, которой обладают США, на самом деле увеличивает этот срок. Однако это лишь один из множества факторов, на большую часть из которых американское правительство влиять не может. Очевидно, колоссальный торговый дефицит, шеститриллионный государственный долг и практически нулевая норма сбережений, существующие в экономике США, - это не самые лучшие показатели. Рано или поздно они все равно вызовут волну недоверия к доллару со всеми вытекающими последствиями.

Очевидно, в развитых благополучных странах, где последняя финансовая катастрофа произошла не позже, чем 50 лет назад, доверие к национальной валюте выше, чем в России. В нашей стране еще как минимум 20 лет любая новая мера в области финансов будет восприниматься как попытка ограбить народ. Хорошо известна и стандартная реакция населения на денежные реформы: бегство от рубля, скупка валюты и драгоценных металлов, вывоз капитала за границу и распространение бартерных сделок. Естественно, эти тенденции проявятся с максимальной силой, как только станет известно, что отныне единственным источником доходов бюджета будет эмиссия. Население наверняка будет считать, что реальный объем эмиссии значительно превышает установленную парламентом величину государственных расходов. Поэтому темпы обесценения рубля превысят темпы роста денежной массы. Это будет значить, что реальные доходы лиц и учреждений, получающих деньги от государства, сократятся. Что же касается негосударственного сектора экономики, то рубль из него будет полностью вытеснен и заменен активом, вызывающим у населения больше доверия. Возможно даже, что бюджетники, получающие от государства зарплату в рублях, не смогут приобрести за них в частных магазинах вообще ничего, подобно тому, как сегодня русский турист на Западе не может купить за тысячу рублей даже банку “кока-колы”.

В принципе такой ситуации можно избежать, установив запреты и ограничения на использование иностранной валюты внутри России. При этом необходимой мерой также станет жесткое регулирование бартера и операций с драгоценными металлами. Подобные меры существуют и в современной России, но их придется резко ужесточить, если правительство захочет осуществлять большую эмиссию и вместе с тем предотвратить полное вытеснение рубля из экономики. Борьба против незаконного бартера и валютных спекуляций на черном рынке в таком случае станет стержнем государственной экономической политики. Для осуществления этих мер потребуется мощный контрольно-репрессивный аппарат. Налоговая инспекция и налоговая полиция будут фактически восстановлены. Соответственно, в частных фирмах вырастет спрос на специалистов по поиску дыр в законодательстве, и лучшие умы страны снова окажутся вовлеченными в жестокую и бессмысленную схватку, в которой ничего не создается.

Таким образом, “определенный верхний предел уровню налогообложения”, окажется очень низким, едва ли не нулевым, то есть совершенно недостаточным для финансирования государственных нужд.

Значит ли это, что идея государства без налогов неосуществима? Вовсе нет. Для ее осуществления достаточно закрепить в государственной собственности определенный имущественный комплекс, достаточно крупный, чтобы порождать прибыль, которой хватило бы на покрытие расходов бюджета. Государство будет жить за свой счет и тратить только то, что оно заработало. Частные фирмы смогут существовать независимо от него и даже быть его конкурентами. Государство само станет огромной коммерческой корпорацией, не имеющей никаких привилегий по отношению к частным предприятиям. Подобно тому, как фирмы жертвуют часть прибыли на благотворительные цели, оно будет осуществлять социальные программы. Поскольку собственниками, то есть акционерами государства, должны стать все граждане страны, народ сохранит контроль над властью или, говоря иначе, над менеджерами “Корпорации Россия”. Решение об использовании полученной прибыли будет приниматься всенародным голосованием (собранием акционеров) или выбранным парламентом (советом директоров). Совладельцы государства могут, например, решить направить деньги на поддержание бесплатных общедоступных больниц и школ. Но если большинство решит по-другому, возможна и выплата денежных дивидендов, так что прибыль разделят между владельцами акций.

Изначально следует выдать каждому гражданину по одной акции, но впоследствии можно разрешить их дробление, аренду, залог и куплю-продажу. Это позволит всем жителям страны выбирать, что для них важнее – деньги или возможность участвовать в управлении государством.

Что же должно войти в этот “имущественный комплекс”? Я полагаю, это должны быть активы, которые уже принадлежат государству и позволяют гарантированно иметь стабильную прибыль, то есть природные ресурсы в недрах. Россия находится в благоприятной ситуации, поскольку одних только месторождений газа достаточно, чтобы долгие десятилетия поддерживать расходы бюджета на существующем уровне. Государство должно стать продавцом сырья, поставляя его добывающим компаниям по таким ценам, которые позволят максимизировать прибыль. При этом речь идет о продаже квот на добычу, так что производственные издержки будут нести уже покупатели. Это сделает отчетность “Корпорации Россия” простой и понятной для любого акционера, во всяком случае, она не будет такой запутанной, как современная система государственных финансов.

Надеюсь, эти рассуждения не лишены для Вас интереса. Я не стал бы спорить с Вами, если бы не испытывал глубокого уважения к Вам и Вашим идеям.

С признательностью,
Валерий Кизилов,
Аспирант Высшей школы экономики.

НА ГЛАВНУЮ СТРАНИЦУ